Нигде в мире открытие ИКЕА не происходило так быстро, как в Казани

Леннарт Дальгрен, первый гендиректор IKEA в России

Мы не можем тратить наши ресурсы на то, чтобы совать взятки в карман мэра

Уже после первой рекогносцировочной поездки в Казань я понял, где мы будем строиться. Во второй раз я приехал с картой, на которой был отмечен наш участок.

Встреча с городской администрацией прошла отлично - мэр города Камиль Исхаков и его заместитель Раис Мубаракзянов встречали нас с поистине восточным гостеприимством. Они обещали проработать ряд вопросов, ознакомиться с проектом и вернуться к нам с ответом. Не успел наш обратный рейс приземлиться в Москве, как мы уже получили из Казани подтверждение: реализация проекта возможна, но при условии, что магазин будет открыт к тысячелетию Казани. Мы пообещали успеть к назначенному сроку и сразу же наметили дату закладки первого камня и предполагаемого открытия.

Казань, конечно же, интересовала нас, но далеко не в первую очередь. Решение начать с этого города было продиктовано сердцем, а не рациональными доводами. Мы заразились энтузиазмом руководства, и, как только мэр Камиль назначил своего заместителя Раиса лично курировать проект ИКЕА, который в свою очередь был объявлен приоритетным, мы дали зеленый свет, и работа началась.

Нам с женой понравилось бывать в Казани. Если мы ехали, то всегда на поезде. Ночной поезд отправлялся из Москвы поздно вечером и прибывал в Казань в шесть утра. Обычно на перроне нас встречал вице-мэр Раис. Он всегда стоял ровно напротив выхода из нашего вагона с огромным букетом роз для моей супруги. Его сопровождали одетые в национальные костюмы девушки, угощавшие нас хлебом-солью. Раис всегда радовался, когда я приезжал с Анной. По его мнению, это значило, что я приезжаю в Казань не только по служебной необходимости, но и по зову сердца. Так оно и есть.

Спустя год после того, как я впервые переступил порог мэрии, чтобы рассказать о себе, компании ИКЕА и земельном участке, который мы присмотрели, в Казани открылся магазин ИКЕА. Это абсолютный рекорд, нигде в мире открытие не происходило так быстро.

Когда я вспоминаю Казань, я не могу отогнать от себя мысли о том, что вся Россия могла бы быть такой же активной, открытой и динамичной. Никаких препятствий или бюрократических проволочек не было и в помине. Почему в других регионах чиновники не делают все возможное, чтобы превратить Россию в самую привлекательную для инвестиций страну в мире?

Я думаю, что российская коррупция - это постоянная величина, что сейчас, что в 1998 г. Но в 2010 г. в обращении находится, наверное, в 20 раз больше денег, а раз коррупция является константой, то и коррупционных денег тоже в 20 раз больше. В декабре одна девушка, наша сотрудница, подошла ко мне и спросила: «Почему мы не можем просто заплатить и таким образом решить нашу проблему в Самаре?» (Местные власти несколько лет препятствовали открытию магазина в городе, пока в конфликт не вмешалось правительство России, встав на сторону ИКЕА) Я ответил: «Неужели вы ничему не научились за время работы в IKEA? Мы не можем тратить наши ресурсы на то, чтобы совать взятки в карман мэра».

Я думаю, что ситуация меняется в пользу предпринимателей. Российское законодательство становится более западным. Раньше ведь оно было совершенно непонятным, стандарты, которым должны были следовать бизнесмены, были нереальными. Как-то я услышал сообщение, что милиция провела рейды против чеченских торговцев на рынке и нашла, что их грибы и ягоды были радиоактивными. Когда я об этом услышал, я подумал, что они не заплатили милиции. Но, скорее всего, милиция, если бы захотела, по русским законам смогла бы доказать, что грибы и ягоды действительно были радиоактивными.

Тут дело в стандартах. Например, допустимого по российскому закону уровня содержания алкоголя в крови для вождения - 0,0 промилле - не существует в природе. Всегда есть небольшой след. Таким образом, можно законным путем осудить любого человека, поскольку закон невозможно соблюсти.

Леннарт Дальгрен