Работу кафедр должны определять бизнес и студенты

Реформа высшей школы в России тянется уже 20 лет: сменилось несколько министров, произошла смена поколений в ректоратах, а на кафедрах все осталось по-прежнему. Поднаторевшие в конформизме и формализме еще в советские времена преподаватели умудрились пропустить мимо себя все новации реформаторов и практически не измениться, регулярно воспроизводя содержание обучения, сформированное еще в советский период.

 

Советская высшая школа обслуживала тоталитарное государство, в котором почти все строилось на единообразии. Если взять промышленность, то при отсутствии конкуренции единственной возможностью создавать более или менее работоспособные материалы, технику и оборудование было нормативное регулирование за счет ГОСТов, нормалей, отраслевых регламентов.

 

При подготовке кадров для такой системы студентам приходилось осваивать все это «нормативное богатство». Объем информации требовал вести подготовку по широкому спектру специальностей, а главным звеном в этой системе была выпускающая кафедра, которая определяла содержание обучения. Для сокращения затрат организация процесса обучения была сориентирована не на конкретного студента, а как минимум на группу. Все студенты группы учились по одной программе, расписание занятий, практические занятия, производственные практики организовывались для группы. Индивидуальным было только распределение выпускников.

 

Сегодня в России формируется рыночная экономика, советские НИИ и КБ закрылись, количество рабочих мест для специалистов сократилось. Российская промышленность или умерла, или изменилась. Ее все еще пытаются загнать в рамки единообразия техрегламентами, сертификацией и лицензированием, но бизнес сопротивляется, так как на рынках уже присутствует конкуренция, которая не терпит единообразия. Внедряются зарубежные технологии, используются импортные оборудование и комплектующие, что требует новых подходов и новых специалистов.

 

Изменились и условия работы высшей школы. Ее финансирование сократилось в разы, однако спрос на высшее образование не только не сократился, но даже вырос. Появились коммерческие вузы и коммерческие студенты в государственных вузах. Расцвела коррупция и торговля оценками и дипломами. Прекратилось распределение, работа не по специальности стала, за редким исключением, уделом большинства выпускников. А высшая школа делает вид, что ничего не происходит. Старая профессура до сих пор видит выход лишь в восстановлении института распределения и ждет от бизнеса кадрового заказа.

 

Министерские чиновники пытались взбодрить высшую школу пересмотром и укрупнением номенклатуры специальностей, введением и изменениями ГОСов (государственных образовательных стандартов), многоуровневой подготовкой. Но тщетно.

 

Почему-то все забыли, что в образовании все определяется составом не ректоров, а лекторов. А лекторы сосредоточены на выпускающих кафедрах, где оставшиеся в высшей школе пенсионеры и не востребованные рынком «ботаники» просто не хотят и не могут ничего изменить в своих пожелтевших от времени опорных конспектах. Прагматичных студентов это вполне устраивает: им специальные знания не нужны, так как они не уверены в их востребованности.

 

В условиях рынка каждая компания ориентируется не столько на ГОСТы и нормативные документы, сколько на конкурентные преимущества, которые определяются не использованием единообразных технических решений, а новыми разработками на основе корпоративного опыта. И разработки, и корпоративный опыт обобщаются и хранятся в форматах конкретной фирмы, являясь ее интеллектуальной собственностью. Естественно, что освоение этого опыта возможно только в процессе работы в этой фирме.

 

Так что современный отраслевой опыт уже не национализируется в форме типовых и стандартизованных решений, поэтому передача актуального опыта и знаний в период обучения в вузе становится невозможной. Сегодня требуемый уровень квалификации выпускников вузов определяется не общим объемом знаний, а способностью понимать и воспринимать корпоративный опыт. Для бизнеса и промышленников диплом стал всего лишь подтверждением наличия базовых знаний, адекватности и обучаемости.

 

В качестве примера можно привести набор инженерного персонала на предприятия петербургского автокластера. Недавно исполнилось десять лет с момента, когда первые 17 отечественных инженеров прошли отбор и были приняты на работу на всеволожский завод Ford Motor Company. Характерно, что практически никто из них не имел профильного образования по автомобилестроению, а отличительной их особенностью, которая позволила начать карьеру, было знание английского языка. Сегодня они занимают в менеджменте российских заводов зарубежных компаний высокие позиции, вплоть до генерального директора.

 

В этих условиях вузовские преподаватели уже не могут быть для студентов единственными носителями и источниками «сокровенного» знания по конкретной специальности, а значит, не должны определять и содержание обучения. Роль кафедр при подготовке специалистов должна измениться, так как ни государство, ни бизнес не хотят оплачивать время, затрачиваемое на освоение студентами лишних и устаревших знаний, даже по современным смехотворным расценкам.

 

Рискую навлечь на себя гнев всего профессионального сообщества, но считаю, что без реформ на уровне кафедры ситуация в высшей школе не изменится. Лучшим выходом стала бы переориентация работы кафедр на оказание образовательных услуг, содержание и суммарный объем которых будет определять не сама кафедра, а бизнес и студенты, которые с радостью перейдут от единообразных программ к индивидуальным траекториям обучения.

 

А пока специальность и кафедра – практически одно и то же, интересы воспроизводства, желательно расширенного, коллектива преподавателей и руководства кафедры будут превалировать над любыми профессиональными и общественными интересами. Ведь объективно кафедры по-прежнему заинтересованы не в эффективности, а в расширении штатного расписания. А при этом не так важно, нужные или ненужные знания даются студентам, главное – чтобы было больше часов.

 

Источник:  www.expert.ru.