ВИКТОР ШЕНДЕРОВИЧ*, писатель, журналист: Медведев — моя наемная рабочая сила. Он на мои деньги существует, ездит на машине с мигалкой, питается и носит костюм. Все на мои деньги. И я имею право в
ВИКТОР ШЕНДЕРОВИЧ*, писатель, журналист: Медведев — моя наемная рабочая сила. Он на мои деньги существует, ездит на машине с мигалкой, питается и носит костюм. Все на мои деньги. И я имею право в любую секунду с него спросить, высказать свое мнение по поводу того, как он исполняет эту работу. У меня есть вопросы. Так же, как у меня большие вопросы к прежнему президенту. Только что новая порция дел в Страсбургском суде принята к рассмотрению. Краткое резюме этих дел занимает 60 страниц. Я вдруг вспомнил, как семь лет назад в Брюсселе наш тогдашний президент говорил: «Вы говорите о нарушении прав человека? Чьих прав? Конкретные имена, явки, фамилии!» Идя навстречу пожеланиям этого трудящегося, Страсбургский суд и общество «Мемориал»… Общество «Мемориал» выпустило три тома хроники насилия в Чечне — с именами, явками и фамилиями. И Страсбургский суд этим занимается, что называется, не вставая. И Россия дала дел по исчезновениям и убийствам в Страсбургский суд больше, чем все остальные страны, вместе взятые, за время своего существования. Этот суд очень странный: он не позволяет наказать убийц, но он позволяет назвать имена. От трех тысяч… Точно больше трех тысяч; говорят, что больше пяти тысяч исчезло в Чечне за эти годы, но три тысячи — минимум! И у них есть имена, явки и фамилии. И эти имена упомянуты и в трудах «Мемориала» — с датами, с явками, все, как полагается, как просил Владимир Владимирович... И — в приговорах Страсбургского суда. С моей точки зрения, поскольку все это уже опубликовано, что должен сделать офицер и человек чести, каким я в шутку назову господина Путина? Одно из двух, с моей простой точки зрения. Он должен либо столь же документально опровергнуть, либо поехать в Брюссель и точно так же, под телекамеры, извиниться перед правозащитниками, перед чеченцами... Он сначала должен извиниться публично. С моей точки зрения как налогоплательщика. Я уж не говорю о родственниках убитых, которым одного этого извинения будет мало. Но, как минимум: приехать в Брюссель и извиниться!