К 100-летию со дня Октябрьской революции DK.ru вспоминает предпринимательские династии, которые вышли из Татарстана. Первый герой - известный промышленник и торговец Николай Стахеев.
Николай Стахеев - фигура известная не только в родной Елабуге, но и далеко за её пределами. Особняки купца были и в Сочи, и в Москве и, по преданию, один из них послужил прообразом Дворца железнодорожников из книги "Двенадцать стульев" Ильфа и Петрова.
ДОСЬЕ:
Николай Дмитриевич Стахеев (1852 — 1933) — купец 1-й гильдии, золотопромышленник, меценат, племянник художника И. И. Шишкина, коллекционер живописи.
Николай Стахеев родился в Елабуге. Его отец, елабужский купец 1-й гильдии, оставил сыну крупное наследство — около 5 млн руб..
В восемь раз увеличил унаследованный капитал Николай Стахеев.
Торговую деятельность Стахеевы начали в XVIII веке в Елабуге и прошли путь от купцов третьей гильдии до крупнейших российских монополистов, вклад которых в экономическое и культурное развитие страны, по оценке историков, не меньше, чем вклад таких прославленных фамилий как Морозовы, Крестовниковы, Бахрушины.
80 млн руб. составлял оборот фирмы «И. К. Стахеев и сыновья» в 1900 г.
В середине XIX века торговля купцов вышла далеко за пределы Вятской губернии, этот прорыв совершили два брата — Иван и Дмитрий Стахеевы. Расположение Елабуги на месте сближения трех судоходных рек — Камы, Вятки и Белой — позволило им стать посредниками между центральными и отдаленными губерниями страны.
Памятник Дмитрию Стахееву - отцу Николая Стахеева - в Елабуге
Братья скупали хлеб, отправляли его в Санкт-Петербург и Москву, на Урал, в Сибирь и за границу, а всю Восточную Россию снабжали сахаром, промышленными товарами и чаем, привозимым из Китая. Постепенно к этому перечню добавились бакалея, драгоценные металлы и другие товары. Со временем появились крупные торговые дома Стахеевых и собственный флот для доставки грузов в другие губернии. Наличие буксирного пароходства и развитие парового флота определили новое направление деятельности — торговлю нефтяными продуктами. Стахеевы занялись также финансово-кредитными операциями.
Апофеозом предпринимательской деятельности Стахеевых можно считать создание одного из крупнейших монополистических объединений начала XX века — концерна Путилова — Стахеева — Батолина, который объединил ряд наиболее прибыльных предприятий почти во всех отраслях промышленности.
Акции торгового дома Стахеевых держал император Николай II, почти во всех городах России имелись их магазины.
Николай Стахеев торговал хлебом, чаем, лесом, имел золотые прииски, владел нефтяными месторождениями. Переехав на жительство в Москву, начал скупать старые особняки на лучших улицах и строить многоэтажные дома, что приносило ему большой доход.
Особняк Стахеева на Новой Басманной улице (Москва)
Стахеев жил на широкую ногу. Много путешествовал. Он был не только щедрым меценатом, но и страстным игроком, завсегдатаем казино в Монте-Карло. Как отмечали современники, он проматывал свои капиталы «без жалости и сожаления», его приезд в Монте-Карло всегда сопровождался повышением курса акций казино, так как он играл крупно и обыкновенно проигрывал.
15 млн руб. - проигрыш Н. Стахеева в казино Монте-Карло в 1908 г. Для сравнения - строительство Ливадийского дворца (Ялта) обошлось казне в 4 млн руб.
Перед Первой мировой войной Стахеев уехал во Францию. Однако после 1918 г. вернулся в Москву, чтобы забрать из тайника своего дома на Басманной улице серебро и другие ценности, но когда он уже шёл по улице за кладом, его остановили дружинники.
По преданию, на допросе в ГПУ Стахеев предложил Дзержинскому сделку: он говорит, где в доме спрятаны ценности, а ему назначают пенсию или дают возможность уехать из страны. Дзержинский принял условия бывшего промышленника. Говорили, что Стахеев до конца своих дней получал пенсию, а на часть «найденных» сокровищ был построен Дом Культуры железнодорожников на нынешней Комсомольской площади.
Об этой истории узнали журналисты железнодорожной газеты «Гудок» Евгений Петров и Илья Ильф. Рассказывали, что авторы «Двенадцати стульев» взяли интервью у Николая Дмитриевича, и в результате он стал прототипом Ипполита Матвеевича Воробьянинова.