Татарстан принято считать клановой республикой, где развивать бизнес невозможно без родственных связей. Но семейственность в бизнес-элите эксперты объясняют кризисом доверия, присущим всей России.
Сын-наследник огромной бизнес-империи подходит к отцу и говорит, что бизнесом заниматься не хочет и избирает себе в жизни другой путь. Это сюжет американского кино, а в Татарстане его представить немыслимо, говорит директор Казанского юридического центра ДЖАУДАТ ЛАТЫПОВ. Собственники, назначащие родственников на ключевые посты, стремятся защитить бизнес. Но ментальность еще важнее.
Собственники окружают себя родственниками
«Семейный бизнес» и «клановость» - два термина, обозначающие примерно один тип ведения бизнеса – передачу управления и активов самым доверенным людям. При этом первый ассоциируется с осмысленным руководством, преемственностью и бережливостью, а второй – с ограничением здоровой конкуренции и коррупцией. «Водораздел» эксперты, опрошенные «ДК», провели на грани, где частный бизнес переходит в корпорации с госучастием.
Заведующий кафедрой конфликтологии КФУ, доктор политических наук АНДРЕЙ БОЛЬШАКОВ выделяет две группы наиболее влиятельных бизнесменов Татарстана, составляющих кланы. «Во-первых, это руководители крупнейших корпораций, деятельность которых контролируется государством: ВЛАДИМИР БУСЫГИН, СЕРГЕЙ КОГОГИН, ШАФАГАТ ТАХАУТДИНОВ, АЛЬБЕРТ ШИГАБУТДИНОВ и др. С другой стороны, это известные представители собственно частного бизнеса, который включен в систему государственно-частного партнерства региона: НИКОЛАЙ КОЛЕСОВ, АЛЕКСЕЙ СЕМИН, АЙРАТ ХАЙРУЛЛИН и др.»
Влиятельность элитных семей позволяет создавать для подрастающего поколения хорошие «трамплины», которые политолог, профессор КНИТУ СЕРГЕЙ СЕРГЕЕВ делит на три основных группы: «доходные места», «командные высоты» и заметные посты, с которых можно будет удачно стартовать на более привлекательные позиции. «Яркие примеры подобных «трамплинов» – это назначение ТИМУРА НАГУМАНОВА (1983 г.р.), единственного сына бывшего министра финансов РТ ДМИТРИЯ НАГУМАНОВА, главой Дрожжановского района, а затем первым бизнес-омбудсменом республики, а также вхождение КАМИЛИ ШАЙМИЕВОЙ (1987 г.р.), внучки МИНТИМЕРА ШАЙМИЕВА и дочери РАДИКА ШАЙМИЕВА, в совет директоров ОАО «ТАИФ». Вместе с Камилей Шаймиевой в совет директоров вошли сыновья Альберта Шигабутдинова и РУСТЕМА СУЛЬТЕЕВА: РУСЛАН ШИГАБУТДИНОВ (гендиректор по корпоративному управлению собственностью и инвестициям) и ТИМУР СУЛЬТЕЕВ (директор по коммерции). Другой сын Альберта Шигабутдинова – ТИМУР ШИГАБУТДИНОВ – гендиректор по коммерции ОАО «Казаньоргсинтез», ранее занимал должность заместителя гендиректора – директора по коммерции ОАО «ТАИФ-НК», - рассказывает г-н Сергеев.
«Даже откаты у чужаков не берут»
Между тем принадлежность к одному из кланов желательна, но не является абсолютно необходимым условием для наращивания благосостояния, считает эксперт и в подтверждение своих слов приводит данные «счетоводов богатства» - Forbes и «Финанс» (СЕО) разных лет, где список самых богатых не всегда совпадал с перечнем самых влиятельных, по его мнению, семей РТ. С ним не согласен завкафедрой социальной и политической конфликтологии КНИТУАЛЕКСАНДР САЛАГАЕВ, по мнению которого удачливая корпорация всегда имеет влиятельных родственников во власти – ближних или дальних. «Это не значит, что таким образом бизнес пытается отмыть неправедные средства, но поддержкой в правительстве пользуется активно. Не имея своей руки «на самом верху», в Татарстане невозможно раскрутить дело до серьезных высот. При этом даже неважны коммерческие способности бизнесмена, - считает он. - Типичный пример – Шаймиев и его сыновья. Я не уверен, что им удалось бы стать деловой элитой, если бы не было такого папы. Или другой пример - удачливый бизнесмен РАСУЛЬ МИННИХАНОВ (компания «ТАТАвант» - прим.ред.), племянник нынешнего президента и сын главы Госавтоинспекции Татарстана РИФКАТА МИННИХАНОВА».
Г-н Салагаев говорит, что явление бизнес-клановости настолько распространено в Татарстане, что обычным бизнесменам, не имеющим высокопоставленной поддержки, очень тяжело продвигать свое дело в республике. «Как рассказывал один мой знакомый, ему проще иметь дела с Самарской областью, чем с родным Татарстаном. «Тут даже «откаты» у него не берут – только у своих!» - уточняет эксперт.
Правда, не все эксперты, опрошенные «ДК». согласны с тем, что желание «посадить на активы» родственников– исключительно татарстанская черта«Практика ввода в управление высокопоставленных членов влиятельных семей – это не татарстанская особенность, во всем мире так, - уверен заместитель председателя правления Торгово-Промышленной Палаты РТ ВЛАДИМИР ЖУЙКОВ. - Это более простой доступ до финансов, возможность лоббирования, к чему стремится любой бизнес, и это нормально. Бизнес, которому удается привлечь к себе представителей власти, сильно облегчает себе жизнь. Только на всех властного ресурса не хватает».
Сергей Сергеев также уверен, что клановость и семейственность в бизнесе характерна для сегодняшней России в целом, и видит в этом глубокую проблему. «Это связано во многом с катастрофическим разрушением доверия, характерным для постсоциалистических и постсоветских стран. Никому нельзя полностью доверять, все могут обмануть, и поэтому в поисках какой-то надежной опоры бизнесмен пытается опереться на родственников. Родственные, земляческие связи характерны для традиционного общества, поэтому там, где традиционное общество не вполне разрушилось (а в первую очередь национальные республики), значение этих связей выше», - считает эксперт.
Андрей Большаков согласен с тем, что семейственность имеет в республике питательную почву, удобренную процессами мобильности, подрывом сельского традиционного уклада, от чего страдает не только политическая сфера, но и «свободный дух предпринимательства». Однако, по его мнению, клановость здесь имеет несравнимо меньшие, чем в других национальных республиках, масштабы. «Клановость имеет свои пределы, очень часто в реальном бизнесе необходимы профессиональные качества, а не только родственные связи с высокопоставленными чиновниками», - объясняет г-н Большаков.
Джаудат Латыпов говорит, что раздражение, которое в обществе вызывает информация о том, где работают дети бизнес- и политической элиты Татарстана, ему понятно. «Это похоже на настороженность относительно чиновников: вы, мол, вроде работаете на народ, а интересы защищаете семейные, - рассуждает он. – Поэтому когда речь идет о бизнесе с госучастием, мне кажется, логично было бы применять законодательство, аналогичное закону о госслужбе».
Частные компании – совсем другое дело
Если целесообразность «семейственности» в крупных корпорациях с госучастием эксперты «ДК» ставят под вопрос, то династии в частном бизнесе только приветствуют. Особенно полезны династии в малом и среднем бизнесе, уверен президент Ассоциации предприятий малого и среднего бизнеса Республики Татарстан ХАЙДАР ХАЛИУЛЛИН. По его мнению, родственники – это главная опора для собственника компании с небольшим штатом. За счет таких ячеек особенно усиливается сфера услуг: ресторанный бизнес, перевозки, медицина, соглашается Владимир Жуйков. «Задатки такой организации я вижу, например, в компании «Мюстелла», - говорит он. - Особенно приятно, что это бизнес высоко интеллектуальный, инновационный, с запатентованными разработками».
По мнению Андрея Большакова, клановость присутствует в науке, образовании, медицине – практически в любой сфере жизнедеятельности Татарстана, но это часто позитивно. В частности, по его мнению, отсутствие рабочих династий советского образца во многом препятствует сейчас повышению эффективности производства.
«Во всем мире принято передавать бизнес по наследству, и я вижу только благо в том, что дети со школьной скамьи занимаются бизнесом, входят в курс дела», - говорит Владимир Жуйков. Проблема лишь в том, что бизнес в России еще только создает династии в западном понимании, где история предпринимательства насчитывает гораздо больший срок, поэтому о состоявшемся понятии «семейный бизнес» пока говорить рано. Сейчас в бизнесе второе поколение бизнесменов, и если удается дорастить дело до внуков – это будет хорошим показателем, резюмирует эксперт.