История того, как казанец, преодолевая бюрократические препятствия, поехал поднимать село, казалась экстравагантной. Между тем дело оказалось успешным и устойчивым бизнесом с потенциалом роста.
После того как известный в Казани бизнесмен Нияз Латыпов начал блог о подвижничестве на селе, он стал для местных СМИ любимым героем. История того, как казанец, преодолевая бюрократические препятствия, поехал поднимать село, казалась экстравагантной. Между тем дело оказалось успешным и устойчивым бизнесом с потенциалом роста.
Сам же герой не видит в своем «походе на село» ничего удивительного - делать прибыльный бизнес на селе можно, уверен Нияз Латыпов. Свой оптимизм в общем хоре пессимизма он объясняет известным анекдотом про пчелу и муху: каждый видит вокруг только то, что хочет видеть. «Те, кто считает, что все вокруг разворовано и требует взяток, всегда найдут подтверждения своей правоте», - считает Нияз Латыпов. Хотя пять лет назад его подвижничество на селе могло разбиться о тот же аргумент.
Ферму признали фермой после звонка сверху
Я был владельцем самых разных бизнесов: от строительных магазинов до кинотеатров, но никогда не думал, что придется «поднимать село». Все изменилось в 2009 г., когда я наткнулся на объявление о продаже имущества бывшего колхозного имущества в селе Мамонино под Казанью. Участок в 24 га с постройками стоил всего 900 тыс. руб. За демпинговую цену предлагалось приобрести имущество, которое по советской традиции не имело никаких документов: в объявлении значились «стройматериалы, сложенные в конструкцию». Видимо, поэтому три года арбитражный управляющий не мог найти покупателя на этот товар. Но на торги помимо меня заявилось еще несколько потенциальных покупателей, в связи с чем стартовая цена поднялась до 2,6 млн руб. Признаюсь, я тогда сильно засомневался и думал уйти. После довольно ожесточенных торгов я вышел с победой и мыслями, где же раздобыть в течение месяца недостающие 1,7 млн руб.
Мои иллюзии рассеялись быстро. В регпалате зарегистрировать приобретение отказались наотрез – документов нет. В итоге мне пришлось пройти девять судов, и ни один не встал на мою сторону. При этом в моем деле беззакония со стороны чиновников не было, но была глупость: есть строение, которое было фермой всю жизнь, но чтобы судья принял на себя ответственность признать: да, это ферма, ему придется рискнуть – инициатива в чиновничьей системе всегда наказуема. Помогла протекция высокопоставленного чиновника, с которым посчастливилось встретиться на объекте моего основного бизнеса – компании «Купер». С чиновником я разговорился о своем хобби, о проблемах. Тот сказал, что решение моей проблемы – дело одного звонка. В итоге на следующий же день отношение ко мне коренным образом изменилось. До этого бумажная и судебная волокита длилась больше года.
Проблема с регистрацией бывшего колхозного имущества настолько типичная, что ее можно назвать одной из ключевых причин, почему бизнес не рвется на село. Человек, который купил в 2009 г. вторую часть колхоза в Мамонино, оформить ее так и не смог. Но и у меня не все сложилось гладко. Кроме колхоза в Мамонино я покупал мясокомбинат в Тетюшах. Он был разорен, разрушен. Мы с компаньоном хотели его восстановить, купили его у конкурсного управляющего, но не смогли узаконить покупку. Не помогло даже то, что глава Тетюшского района был очень заинтересован, чтобы сделка состоялась, но «поспособствовать» никак не смог. В итоге комбинат разрушен и разобран по камням. Воспользоваться этим имуществом как зданием я не могу. Мне и про Мамонино говорили, что проще и выгоднее будет разобрать фермы и продать на стройматериалы. Местные жители тоже ждали, что казанец со своей «блажью» разберет фермы и распродаст землю под дачи, но когда я завез первую партию овец неизвестной породы - эдильбаевских курдючных, посмотреть сбежалась вся деревня – меня как нового фермера зауважали.
Настоящих буйных мало
Первое завезенное мною стадо овец насчитывало 200 голов, завоз выпал на 2010 г. – жаркое лето, когда сено стало стоить дороже зерна. Спустя четыре года сильно увеличить стадо не удалось – за год я распродаю примерно 300 овец. Окот начинается с конца февраля и продолжается до конца апреля, в основном распродажа происходит летом – скупают трехмесячных молочных ягнят, оставшихся разбирают к Курбан-Байраму – все по знакомым и знакомым знакомых. Задачи увеличивать стадо передо мной пока не стоит. Мое сельское «подвижничество» – это задел на старость. В хобби я уже вложил порядка 10 млн руб.: отремонтировал две из восьми ферм, купил три трактора и Камаз. Деньги вкладывает в основном собственные, заработанные на основном месте работы в компании Cuper, которая занимается производством холодильного и энергосберегающего оборудования. Нет задачи нарастить объемы производства или в одночасье отремонтировать все фермы, появляются свободные деньги, и я вкладываю их в село.
Сейчас перед моим хобби-бизнесом остро стоит проблема нехватка земли для заготовки кормов – сена. Чтобы выйти из этого положения я договариваюсь с владельцами крупных пустующих участков земли – отдаю им половину сена (на селе это твердая валюта). Найти желающих на такую схему не проблема - лендлорды на нее с радостью соглашаются: ведь перед ними маячит риск изъятия неиспользуемых земель.
Управляет всем хозяйством мой тесть, на мне функции финансового контроля и перспективного планирования. Но, несмотря на то, что мое дело это своего рода «кустарщина», рентабельность важна. Так, например, я пробовал заводить перепелов и кроликов – не пошло. Сейчас помимо стада овец я развожу бычков на мясо и коров – на молоко. Как ни странно, на селе собственное производство молока встретишь редко – все активные уехали в город, Мамонино фактически «выхолощено», и пример городского фермера не сподвигает местных жителей действовать активнее.
Я не разделяю всеобщий пессимизм: на селе можно делать бизнес – не такой рентабельный как нефтяной, но на достойную жизнь себе и семье точно хватит. Ниш много, в частности большой простор в части разработки биореакторов для переработки отходов, представляющий большую проблему для любого хозяйства, в газ, используемый как источник энергии, удобрения, биологически насыщенной воды. Сейчас на одном из объектов мы построили биогазовый реактор, если он покажет хорошие результаты, я считаю, нужно будет его внедрять везде и всюду. Реакторы работают во всей Европе – в тех странах, где нет своего газа. В Китае – это обыденное явление. Почему их нет у нас – пока это дорого, но удорожание энергоресурсов стремительно сокращает срок окупаемости подобного оборудования.
Не насыщен рынок мяса, рентабельным может быть даже рискованное земледелие в нашем регионе. Растениеводство может быть очень прибыльным, и у меня есть пример. В тот же год, когда я пытался реанимировать мясокомбинат в Тетюшах, там купил участок земли один бизнесмен, вернувшийся на тот момент из Израиля. Он вложился в систему орошения, и в 2010 г., который все помнят как губительный для сельского хозяйства, получил небывалый урожай. Таким образом за один сезон он «отбил» все затраты на свою дорогую систему, хотя посадил он всего-навсего картошку.
Проблема финансирования тоже существует только в головах. Сам я активно прибегаю к финансовой поддержке государства: участвовал в программе «Лизинг-грант», брал субсидию на покупку стада овец, на реконструкцию фермы. Кроме того существуют субсидии на постройку фермы с нуля, «шефская помощь» с кормами от администраций сел и пр. Если бы я жил на селе, и у меня жизнь зависела от успешности хозяйства, я бы нашел много возможностей финансировать свое дело. Есть проблема с инертностью ума, многие фермеры и не в курсе, что есть какая-то помощь, сами информацию они не ищут. Я-то все время в интернете, и ориентируюсь хорошо. Программ господдержки в республике немало, но самыми активными получателями госсубсидий на практике оказываются госхолдинги, поскольку имеют в штате специально обученных юристов. Государство могло бы пойти навстречу хозяйствам и облегчить процедуру получения и отчета по госсубсидиям. У классического фермера физически нет времени, чтобы подавать документы, отчитаться по расходованию и пр. Мое благо, что я занимаюсь селом как хобби, и это для меня не вопрос выживания: сегодня не заработал, ну и бог с ним, заработаю завтра. Конечно, рентабельность вложений в фермы не может сравниться по доходности с вложениями в коммерческую и жилую недвижимость. Но с горизонтом планирования 10-20 лет эти вложения себя окупят, уверен г-н Латыпов. «Мы живем в интересное время. Начиная с 90-х это время перемен, которые и не думали останавливаться, воронка только приближается к своему центру: увеличивается риск военных конфликтов, уровень жизни будет только снижаться. А земля, которую, как известно, больше не производят, станет не только инструментом финансовой спекуляции, но и средством пропитания».
Рациональный мечтатель
У меня много планов на свое хозяйство, и главной перспективой считаю агротуризм. Подобных проектов, например, в Белоруссии тысячи, и они выросли на том, что пару лет назад агротуризм полностью освободили от налогов. Агротуризм живет на «туристах» из города, больше семей с детьми, которые на выходные приезжают на село посмотреть, как корову доят, как ее пасут. Открытие подобного направления бизнеса потребует минимальных инвестиций, а позволит повысить и рентабельность основного бизнеса, выйдя в сферу услуг. Кроме того, это популяризация здорового питания и времяпровождения.
Пока устойчивого спроса на здоровый образ жизни и питания не существует. Например, открывшемуся несколько лет назад в Казани магазина «Натуральные продукты» просто не хватило времени. Видно как в мегаполисах такие магазины появились в нужное время. «Lavkalavka, «Глобус Гурмэ» или «Азбука вкуса», продают килограмм мраморной говядины дороже 2 тыс. руб. – и ведь разбирают как горячие пирожки. Казанцы же еще не дозрели. Верхний сегмент «закрывает» «Бахетле», а на сегмент «супер элит» пока не народилось большого спроса». Но запрос на качественную продукцию все же существует. В частности моя собственная продукция всегда расходится влет без всякой рекламы.
Но я мечтаю о большем – организовать целый социальный эксперимент на селе. Мне досталась бухгалтерия колхоза с проектом пруда и плотины в центре села. А в населенном пункте, где есть свой водоем, цена земли вырастает в разы. Кроме того, инвестпривлекательность места зависит от его внешнего вида. Я бы сам отдал деньги, чтобы жители деревни выкрасили свои заборы, обшили бы дома сайдингом, выложили бы дорожки брусчаткой. Есть и другие меры стимулирования гражданской активности – выделение бесплатного электричества для тех, кто сажает дерево в селе – самые последний маргинал свое творение не тронет и не разрушит. Организация такого «общежития» - это не утопия. Еще десять лет назад я не думал, что стану владельцем колхоза в селе. Поэтому то, что я задумал, нереализуемо в данный момент, но сработает в обозримом будущем.