«Когда они делали медведя, то стянули все детали с моего медведя, — сказал художник агентству “Р-Спорт”. — Глаза такие же полукруглые, нос немного надули, улыбка такая же характерная. Все сдуто».
«Когда они делали медведя, то стянули все детали с моего медведя, — сказал художник агентству “Р-Спорт”. — Глаза такие же полукруглые, нос немного надули, улыбка такая же характерная. Все сдуто». Чижиков добавил: «Или вы берете (в качестве талисмана) моего медведя, или же не смейте вытаскивать какие-то детали. А то на органы разобрали моего медведя — да что же это такое?!»
Художник подчеркнул, что считает вряд ли возможной художественную доработку трех выбранных образов. «Доработка — это все равно что дать оперировать человека студенту медицинского института, а когда тот все запорол, позвать исправлять ситуацию известного академика. Но академики ведь не всегда могут все вытянуть», — сказал Чижиков.
Создатель олимпийского мишки 1980 г. также заявил, что выбранные талисманы сделаны на любительском уровне. «Вы знаете, все эти работы вообще не производят впечатления законченности образов, — сказал художник. — Все три талисмана — не профессионально сделанные, а можно сказать, полусделанные, любительские работы… Сами образы не производят впечатления. Непонятно, живые ли они, добрые ли — какие они вообще?»
Художник говорит, что организаторы мероприятия «очень несерьезно подошли к ответственнейшему конкурсу». «Так не делаются государственные дела. Талисман — это ответственнейшая вещь, это посол нашей страны во всех государствах мира — это не просто статуэтка на столе, — говорит он. — Когда я сделал своего медведя, через него прошло 90% всей пропаганды Олимпиады в Москве. Это огромная нагрузка, и только хороший, крепкий образ может это выдержать».
По мнению Чижикова, «талисман должен заманивать людей, причем деликатно, интеллектуально. Важно, чтобы талисман агитировал за Олимпиаду — своим видом, душой, внутренним содержанием, глубиной. Потому что внешние формы не всегда дают душевность — душевность достигается чем-то другим».