Марат Сафиуллин, КФУ: Отличники не идут в казанские компании

Казань сегодня генерирует слишком мало рабочих мест для высококлассных специалистов – целые отрасли исчезли, а в успехе новых площадок по привлечению крупных резидентов  Марат САФИУЛЛИН, проректор КФУ, пока сомневается. 

Казань предлагает мало работы для отличников

Государство регулирует спрос на престижные специальности вроде юриста и увеличивает число бюджетных мест на технических факультетах, но результат всегда один – даже за большие деньги абитуриенты идут учиться на «белых воротничков». Никакая пропаганда не поможет заманить сегодняшних выпускников в те компании, которые платят 15-16 тыс. руб., уверен Марат САФИУЛЛИН.

- Экономическая ситуация в Казани и регионе меняется. Есть ли у вузов возможность гибко реагировать на потребности компаний и рынка кадров? Например, увеличивать или уменьшать набор на определенные специальности.

- Конечно. Создавать своевременно новые специальности и учреждать институты – это мы можем и на местном уровне. Величина набора корректируется рыночными механизмами - созданием новых коммерческих мест, если есть спрос. А спрос – это заказ работодателя, государства или компаний. Говорят, что юристов и экономистов слишком много. Но поток абитуриентов на эти специальности неизменно высок. И это несмотря на то, что стоимость обучения здесь одна из самых высоких. Значит, есть общественный заказ, значит наши граждане видят в них большую пользу в настоящее время и, на наш взгляд, мы не должны ему препятствовать. Хотя государство в последние годы, пока, к сожалению, не очень успешно, пытается регулировать этот спрос – уменьшает количество бюджетных мест по гуманитарным, экономическим специальностям, а по инженерным, IT – увеличивает. Несмотря даже на то, что и стоимость обучения на коммерческой основе в естественно-научном блоке специальностей ниже и то, что постоянно идет пропаганда инженерного образования, изменения ситуацией со спросом здесь не наблюдается. Абитуриенты знают, что после четырех лет обучения их зарплата будет 15-16 тыс. руб. Конечно, можно ввести, как некоторые наши руководители предлагают, элементы «рабовладельческого строя» и заставлять отрабатывать полученное за бюджетные средства образование по распределению, разнарядке. Но выход ли это? Какая популяризация поможет, если средняя зарплата, например, в образовании составляет 20684 руб. или 82,7% среднереспубликанской (25,5 тыс.), а в здравоохранении 20700 или 80%, даже в машиностроении которое нам предлагают развивать – 24869 или 99%? Вот именно из-за такой ситуации мы готовим много кадров в сфере IТ, но мало кто из этих лучших остается в Казани и Татарстане. Зато зарплата в «нефтянке» 47 тыс. руб. Это  209% к средней по Татарстану, а в финансах – 32 тыс. руб., то есть 129% от средней, в госуправлении – 30 тыс. – 123%. И куда пойдет наш разумный молодой человек?

По общему количественному спросу Татарстан лишь пятый в ПФО. Здесь 28,7 тыс. вакансий. Нас опережают Саратов (29,4 тыс. вакансий), Башкирия (31,2 тыс.), Пермь (32,6 тыс.) и Нижний Новгород (36 тыс. вакансий). 

- Это несмотря на то, что Казань стремится к статусу IT-столицы?

- Скажу крамольную мысль. Не наблюдается повышенного спроса (а это прежде всего можно оценить через количество выскокооплачиваемых вакансий) на квалифицированных IT-специалистов (и другие квалификации) в татарстанских компаниях. И такая ситуация по многим направлениям. Для студента, который поступил к нам с 280 баллами ЕГЭ и выше и успешно проучился, 15-20 тыс. руб.  - не та зарплата, за которую он готов работать. Он только исходя из вложенных в него общественных и личных затрат стоит в месяц минимум 50-70 тыс. руб. Иннополис – это крупный инвестиционный проект, но что он будет производить и какие корпорации придут туда? Если туда переедут казанские компании – от перемены мест слагаемых результат принципиально не изменится. Откуда возникнут новые рабочие места? Запроса выраженного в четких обоснованных цифрах мы пока не видим.

- То есть в целом Казань нельзя назвать конкурентно привлекательным городом?

- К сожалению, это системная, общероссийская проблема – очень крупные секторы, которые ранее генерировали спрос на умных людей, в стране потихоньку сокращаются и исчезают. Посмотрите на состояние российской авиации, приборостроения, станкостроения и пр. В Казани то же самое. Ряд ключевых градообразующих предприятий обанкротились. Практически не работают «КАПО им. С.П.Горбунова», «Сантехприбор», «Вакууммаш», «Спартак» и многие другие.  Именно эти компании ранее формировали основной спрос на инженеров. Куда теперь им пойти? Есть небольшие островки как ICL, Казаньоргсинтез и т.п., большой прорыв идет в Особой экономической зоне, но этого катастрофически мало. При этом Казань внутри России инфраструктурно очень конкурентоспособна, но если мы хотим видеть ее креативным и динамично развивающимся городом, то конечно очевидно, что количество высоко квалифицированных рабочих мест естественно научного профиля в городе генерируется недостаточно. Это связано в первую очередь с непропорциональной структурой города. Он становится, грубо говоря, похожим на Лас-Вегас. Это город развлечений, потребления. Сегодня он растет вширь, а нужно, чтобы он рос вглубь. Время количественного роста прошло, нужно качество. Сейчас мы создаем за счет государственных средств очень много площадей (технопарков и технополисов), но кто захочет в них работать. Больших крупных предприятий (кроме представительств и офисов продаж), которые бы генерировали спрос на «яйцеголовых», здесь пока нет. Чтобы был спрос на айтишников, здесь должны быть офисы топ-100 крупнейших IT-компаний.

- Идеологи Иннополиса верят, что эти крупные компании в Казань придут.

-Умные люди говорят: всегда нужно верить цифрам, а не чувствам. Когда будет представлен список, какие компании идут сюда работать, чем заниматься, что производить – никаких проблем. Но пока таких компаний, несмотря на то, что уже много что построено не видно. И несколько тревожит, что мы опять работаем по социалистической модели. Как можно без инвесторов что-то создавать для инвесторов? Будет ли это эффективным? Казалось бы, пожелания инвесторов должны быть первичными. К сожалению, это не первый проект, который создается по подобной схеме. Их много. Это и IТ-парк, и технопарк «Идея». Важно было извлечь уроки и начать работать по привлечению крупных компаний.

- Вы по сути упрекаете бизнес в том, что он не готов платить большие зарплаты. Но вероятно это делается не от хорошей жизни?

- Значит, он неконкурентоспособен. Но мы также видим их дивидендную политику, их любовь к выплате «золотых парашютов». Это говорит о том, что ресурсы есть, но их осознанно не тратят на кадры. В то же время вузы часто упрекают, что мол поставляют некачественные кадры. Но ведь наш вуз ежегодно выпускает 8 тыс. специалистов – хороших и разных. Кто из работодателей может себе позволить премиум – забирает лучших, кто-то – середняков, а кому-то остается мучиться с оставшимися. Как правило, в компании, которые жалуются на качество подготовки, идут не самые лучшие, «топовые» выпускники на них даже не смотрят. Отличники-физики, как правило, уже все за рубежом.

- А может бизнес готов платить только 15 тыс. из-за того, что он осознает, сколько придется вложить средств и времени в средне доученного выпускника?

- Мне кажется, здесь подход не должен сильно отличаться от того, который мы сами демонстрируем. Нас, вузы, не устраивает качество школьного образования. Но мы не пеняем на зеркало, а создаем свои базисные школы со своими методиками, отбираем лучших абитуриентов. Спасибо руководству республики и города Казани. Они нам оснастили и передали в управление лицей Лобачевского, IТ-лицей. И мы пробуем талантов собирать через них. Кроме того, у нас есть опорные школы на селе, с которыми мы также собираемся предметно работать. Пусть бизнес делает то же. Все говорят, что Россия утопает в коррупции, но вряд ли считает коррупционером себя. Так и в нашем случае. Работодатели жалуются на качество образования, но что они сделали, чтобы образование стало лучше? Когда я хочу что-то сшить, я еду и сам выбираю лучшую ткань. Почему с человеческим капиталом как-то иначе?

- Проблема, наверное, в том, что не только выбрать, но и по нитке разобрать и соткать новый материал.

- Но если вы хотите получить лучшее, надо это делать. Никто за вас это не сделает. Скажите, в чем мне интерес делать это за бизнес? Если что-то не устраивает – мы открыты, готовы признавать и исправлять ошибки и учиться.

- Создавать учебные планы - это все-таки работа не бизнеса.

- Нам говорят, вы выпускаете плохих инженеров. Мы говорим: хорошо. Чтобы выпускать хороших нужно закупить новый практикум (это оборудование, автомобили в разрезах и т.п.) - это 1,5 млрд руб. Плюс нужно затратить миллионов 300 на обучение и привлечение новых преподавателей, которые знают самые современные технологии. Спрашиваем работодателя: сколько выпускников вы готовы у нас брать. Ответ: 50-60. А сколько готовы платить? - 12-14 тыс. руб., это же молодые специалисты... Это не входит в канон здравого смысла!

- Низкая рентабельность образовательного процесса - это оправдание плохому образованию?

- Нет. Я только говорю, что если мы увеличиваем затраты на образование, вы увеличивайте зарплаты.

- Бизнес еще не оплатил ваши затраты косвенно, через налоги?

- Это самый большой миф, что кто-то кому-то что-то должен. Смотрите с точки зрения человека. Например, я абитуриент с 280 баллами ЕГЭ, то есть потенциальная звезда инженерии. Его обучают самые лучшие люди, на самом лучшем оборудовании. Пойдет он на заработную плату в размере 12 тысяч?

- Конечно, нет. Но что же вы теперь не будете вкладываться, потому что бизнес не платит?

- Мы уже делали несколько раз так (инвестировали большие суммы в создание новых условий для образования - ред.) Но нас все равно продолжают критиковать. Сейчас мы хотим искать тех, кто может разделить с нами эти затраты.

Марат Сафиуллин: в КФУ есть разные выпускники, но казанские работодатели видят троечников

- В какой форме возможно взаимодействие бизнеса с вами?

Государственный стандарт всегда запаздывает, это неизбежно. Поэтому если вы работодатель, мы должны с вами вместе смотреть, что нужно вам, могу ли я подготовить то, что нужно вам. Мы готовы вместе формировать правильную программу. Конечно, чтобы выдать студенту диплом государственного образца, мы не сможем взять и всю программу перестроить под работодателя. Вариативная часть – это примерно 25-30%, это та часть программы, которую мы можем менять вместе с бизнесом. Но и этого иногда бывает мало. Тогда нам приходится исхитряться. Тогда мы говорим студенту: больше мы дать не можем, но если хочешь, мы можем организовать курсы вне учебной программы, и преподаватели вуза или представители компании готовы тебе дочитать недостающую программу. Есть крупные работодатели, которые со второго-третьего курса приходят к нам, присматривают потенциальных сотрудников, берут их на практику, работают с программами.

- Неужели студенты восприимчивы к предложению остаться после учебы, чтобы получить дополнительные знания? До нас редкий раз доходят студенты-практиканты. Готовы даже денег заплатить за возможность практику не проходить…

- Да, этот спрос есть. Хотя можно сказать, что время жадных до знаний студентов ушло. Ничего не поделаешь, молодое поколение сегодня другое, гораздо более прагматичное, чем предыдущие. Если абитуриент видит, что чиновник ездит на хорошей машине, его не убедить, что нужно идти учиться на инженера, который ходит пешком. Но это не значит, что работодателям надо опустить руки. Спасение утопающих – дело рук самих утопающих. Вы можете стать председателем ГЭКа, оценивать актуальность тем дипломов и студентов, выбрать подходящих сотрудников. Это реальность, и с разными компаниями мы такой опыт реализовывали. Мы сами для себя не можем поставить задачу, ведь это вы знаете, какие специалисты вам нужны. Скажите – мы подстроимся.