Казани можно пойти по пути Бильбао

В последнее время все чаще стали попадаться на глаза соц­исследования на тему восприятия российских городов-миллионников элитами и туристами. Меня порадовало, что среди традиционных критериев появились и такие, как качество культурного «предложения» в городе. Считаю его стратегически важным. Появление достойных культурных институтов — символ прогресса, высокого уровня развития и экономической мощи страны.Вспомните Древний Рим или Грецию.
Организация круглогодичной культурной жизни города — отличный инструмент привлечения инвестиций. Именно наличие высокачественного, смелого, современного предложения сделает Казань более близкой и ментально понятной иностранному туристу и инвестору, превратит город из пятна на карте Google в космополитичный региональный центр современной России.

Местечковый национальный колорит, пусть и качественно упакованный, не даст эффекта — у нас нет солнца, моря и гор. Филармония, ботанический сад, камерный оркестр, старинная крепость, цирки и стадионы — все, чем мы гордимся — есть во многих и многих туристических мес­тах планеты. Нашему городу нужно срочно освобождаться от ассоциаций со средним восточноевропейским городом. Для современных европейцев и туристической индустрии это все равно что «совок» — дорого, опасно и некомфортно. Традиционная простая рекламная ассоциация прямого действия «Russia — Kazan» не раскроет потенциал активно развивающегося, неспокойного в хорошем смысле города. Туристическая Россия на мировых маршрутах — пустыня от Москвы до Урала, тайга от Урала до Сибири. Турист, рискнувший открыть для себя Россию, до Казани доедет не скоро. Поэтому городу придется самому создавать туристические проекты.

Моя идея — почему бы нам в Казани не создать филиал мирового музея современного искусства. Некоторые города пошли по этому пути. В Стране басков, в Испании, успешно существует один из филиалов музея современного искусства Соломона Гуггенхайма, штаб-квартира которого находится в Нью-Йорке. Будучи филиалом, он стал одним из самых популярных и неординарных музеев мира. Я там был и поразился, насколько его создателям удалось коммерциализировать современное искусство, так грамотно и красиво его продать.

Как поступили испанцы: они открыли музей относительно недавно — в 1997 году. Здание сделали таким, что оно сразу было признано одним из наиболее зрелищных в мире строений в стиле деконструктивизма. Город автоматически вошел в мировые культурные маршруты. В музее работает команда профессионалов с явно деловым подходом к искусству. Они постоянно обновляют экспозиции и инсталляции, в том числе электронные. Музей серьезно работает на экономику города, не хуже любого производственного предприятия. Ежегодно музей, а значит и город, посещают около 800 тысяч человек — достаточное основание для рентабельности проекта. В первые годы существования музея, когда внимание к нему было максимальным, он генерировал поток туристов в 1,5 млн человек в год и приносил туристической индустрии Бильбао годовой доход в $250 млн. Все это действительно похоже на правду. Кстати, и один из эпизодов «Джеймса Бонда» снимался в этом городе.

Казани нужен такой же узнаваемый мировой зрелищный культурный бренд, который будет генерировать потоки туристов, особенно из Москвы и Питера. Этот бренд или бренды должны стать ментально понятны космополитичному туристу и быть смелыми, актуальными, но с бережным отношением к истории.

Конечно, наивно полагать, что такой музей сделал бы Казань новым городом. Само по себе это не произойдет: появлению музея Гуггенхайма предшествовал грандиозный дорогостоящий проект экономического возрождения Бильбао, на который «скидывалась» вся Испания и Европа. В провинциальной России желающих построить подобные музеи достаточно. Но для них это будет музей «в поле», что обернется очередной финансовой обузой для бюджета. Особенность же Казани — мощные традиции, активное экономическое развитие и духовное возрождение вкупе с близостью к европейским маршрутам. Появление музея зафиксирует успех города в модернизации всех сфер жизни. Именно так было в Бильбао.

Кстати, в Москве уже создается подобный музей современных искусств стоимостью в миллиарды рублей. Конкуренция — в действии.