Лидер ОПГ принес извинения прокурору Кафилю Амирову

Осужденный на пожизненное лишение свободы Эдуард Тагирьянов направил прокурору Татарстана Кафилю Амирову письмо, которое сам назвал «прошением». В этом написанном от руки документе Тагирьянов попросил прокурора «рассмотреть возможность лично принять» от него извинения, а также помочь донести такие извинения до других силовиков. «За организованную мной кампанию по очернению с целью дискредитации вас лично и ваших коллег в лице участников следствия»,— цитирует письмо «КоммерсантЪ», в распоряжении которого появилась копия рукописи.

Речь идет об уголовном деле, которое было возбуждено после разоблачения банды «Тагирьяновские». Аресты «тагирьяновских» начались в 2003 году, когда была установлена их причастность к похищению с целью выкупа и убийству гендиректора ОАО «КамАЗ-металлургия» Виктора Фабера и одной из его подчиненных. Всего же на счету банды 23 доказанных убийства и восемь похищений — как коммерсантов, так и членов других ОПГ. Кроме того, как установил суд, они убили журналиста «Новой газеты» Игоря Домникова. В 2007 году 19 участников банды были приговорены к различным срокам. Сам Тагирьянов получил пожизненное лишение свободы. В письме Тагирьянов указывает, что на нем лежит «вся вина, морально-юридическая». Он сознается, что свою «кампанию по дискредитации» сотрудников правоохранительных органов задумал еще в 2002 году, когда уже предчувствовал разоблачение. В числе этих сотрудников в письме называются тогдашний прокурор Набережных Челнов Ильдус Нафиков (ныне прокурор Казани), а также Олег Ульянченко (сейчас занимает должность заместителя начальника челнинского отдела СУ СКР), руководивший следственной группой по делу «тагирьяновских». Тагирьянов не поясняет, что конкретно имеет в виду, говоря о дискредитации. Известно, что, например, когда начались аресты участников банды, в одной из челнинских газет была опубликована фотография, на которой господин Нафиков был запечатлен обернутым в полотенце, сидящим за накрытым столом рядом с Тагирьяновым. К снимку была подпись: «Когда-то прокурор города мог запросто попариться с Тагирьяновым в бане».

Господин Нафиков назвал этот инцидент «ответным ударом бандитов» за то, что те не смогли его подкупить. Кроме того, во время судебного процесса Тагирьянов заявлял, что признательные показания, которые давал во время предварительного следствия, «незаконны». Он якобы оговорил себя «под давлением»: «некоторые офицеры» будто бы шантажировали его, угрожая расправиться с его семьей. «Мы видели, знали, что вопреки нашему поведению нам неоднократно протягивали руку помощи от имени закона, в том числе те, против кого имело место очернение,— сообщил в нынешнем письме Тагирьянов.— Мы видели, что подобное с нашей стороны понималось (следствием.—„Ъ“) как одна из форм защиты».

Также лидер банды признается, что оказывал давление на подельников. По его замыслу те должны были «поставить под сомнение законность следствия». Так, на суде многие из членов банды отказывались от своих показаний: они заявляли, что оговорили Тагирьянова, уверяли, что это произошло под давлением следствия. «Под моим негативным влиянием, сопряженным с угрозами, обвиняемые использовали более чем негодяйские методы»,— пишет Тагирьянов. В конце письма автор сокрушается, что «восстановить невозможно более чем многое», и просит свое письмо для «снятия сомнений» приобщить к материалам основного уголовного дела банды.

Это письмо Тагирьянов написал в московской Бутырской тюрьме, где содержался, пока в Мосгорсуде рассматривалось очередное в отношении него и его сообщников уголовное дело о покушении на двух челнинских предпринимателей. На днях ему и двум исполнителям из его банды — Олегу Дацко и Альберту Хузину — вынесли по этому делу приговор. Последние названы Тагирьяновым в его письме как принимавшие участие в «кампании по дискредитации».

«Держать зло на тех, с кем сталкиваешься в связи с профессиональной деятельностью и кто пишет жалобы,— это противоречит этике прокурорского работника. Чисто по-человечески хочу отметить, что бывает чувство досады, когда необъективно бросают камни в мой огород. Но зацикливаться на этом нельзя, иначе не сможешь объективно расследовать или разрешить дело. Подобных покаянных писем было немало. Я всегда отмечал силу характера написавшего, не все хорошее умерло в этом человеке. Трудно сказать, почему написано это письмо. Хочется верить, что именно из чувства раскаяния»,— так прокомментировал вчера «Коммерсанту» письмо Тагирьянова господин Амиров.