Минтимер Шаймиев: Сегодня не хочется быть героем

В 90-е годы Татарстан предпринял первые попытки выйти на мировой рынок. По словам первого Президента РТ Минтимера Шаймиева, у той команды было много амбиций, но не было понимания законов рыночной экономики. «Мы знали труд Маркса «Капитал» и с этим знанием начинали вести переговоры с иностранными инвесторами», — вспоминает он. Тем не менее именно тогда были подписаны первые международные контракты для нужд реального сектора экономики республики, а власти Татарстана поняли, как эффективнее развивать экономику.

Вслепую искали верные решения

Сегодня Минтимер Шаймиев первые разговоры с зарубежными партнерами и презентации инвестиционного потенциала Татарстана вспоминает с улыбкой. «Мы совершенно не знали, что такое мировой рынок. Пытались попасть на него и действовали как слепые котята», — отмечает он.

Мы тогда были совсем другие, неопытные. Не знали ни порядков, ни менталитета европейских стран. Однако наши встречи уже тогда проходили на самом высоком уровне, и приходилось многому учиться уже в процессе общения.

Какие решения тех лет вы считаете наиболее удачными?

— Например, в период приватизации мы сделали шаг, который не сделал никакой другой регион, а после нас повторил лишь Башкортостан. Мы сумели уберечь имущество республики. Вспомните, когда началась приватизация — по всей стране были розданы ваучеры.

Учитывая, что у Татарстана была еще и республиканская собственность (на основании Договора с федеральным центром), мы приняли решение раздать своим гражданам еще по два ваучера такой же стоимости и ценности, как и российский. Мы открывали тогда для всего населения именные приватизационные вклады ИПВ в Сбербанке. Даже ребенка, который только что родился, не обделили.

Наша заслуга была в том, что мы вовремя сумели уловить ситуацию и ввести мораторий на использование ваучеров на определенный период. С началом приватизации инфляция в стране была огромная — свыше тысячи процентов. Мы увидели, что при такой инфляции, условно говоря, можно за рубль фабрику купить — это же ненормально. В тот момент не надо было быть гением, чтобы разбогатеть, достаточно было правильно оценить ситуацию и воспользоваться ею. И у нас хватило ума объявить мораторий. Ваучерами мы разрешили пользоваться только тогда, когда инфляция снизилась до 20%. В результате нам удалось сохранить собственность в республике. Поэтому у нас в те годы олигархов не появилось.

Использовали историю татар

По словам Минтимера Шаймиева, в те годы особенно часто приходилось рассказывать инвесторам не только о привлекательности Татарстана для инвестиций, но и об истории татарского народа. «Я, как Нурсултан Назарбаев, который первые годы после создания независимого государства потратил на рассказы мировым лидерам о том, что за страна Казахстан, где он находится, какой народ там живет. Мы тоже ездили по мировым столицам и рассказывали о Татарстане», — вспоминает первый президент.

Что спрашивали инвесторы о татарском народе, что их интересовало в первую очередь?

— Большинство стран о нас вообще ничего не знало. Некоторые путали нас с Казахстаном, и только несколько лет назад Татарстан стал узнаваем. Во время переговоров мы ссылались на свою историю, и не только на татаро-монголов, но даже и на тартаров (варваров), которыми в средние века была напугана вся Европа. Потому что надо было громко и ярко заявить о себе всему миру. С тартарами связано много забавных историй. Был такой случай, когда мы были в Испании, встречались с мэром Мадрида. Он подготовился к встрече и начал беседу с похвалы татарскому народу. Говорит, вы, тартары, сильный народ, до нас чуть не дошли. Я ему киваю в знак согласия. А наш руководитель госпротокола Флера Зиятдинова, вдруг вмешивается в разговор словами: «Это не мы». Это был настоящий казус, пришлось оправдываться, что существуют разные версии происхождения татар.

С легендами о монголах, тартарах и монголо-татарах мы объездили в свое время все уголки мира. Рассуждали так: есть возможность — нужно заявить о себе.

Какие самые экзотические страны посещали в поисках партнеров?

— Однажды добрались до Кении с директором КАМАЗа Николаем Бехом, первым вице-премьером Правительства республики Равилем Муратовым. Встречались с президентом страны, произвели впечатление. Хотели с нашей технологией автомобилестроения завоевать африканский рынок, да и африканцы тогда тоже проявили интерес. Нашлись бизнесмены, которые хотели организовать сборку «КАМАЗов» в Кении и для Южной Африки, и для ее Центральной части.

Наверняка вы посещали страны не только с целью предложить свои товары, но и перенимали опыт других стран. Что произвело на вас наибольшее впечатление, какие выводы делали?

— Да, мы смотрели уклад жизни других народов. В Найроби, в столице той же Кении, уровень жизни еще более-менее высок, но за пределами — нищета. Тогда я впервые задумался о том, какое счастье, что мы на 100% образованная страна. Мы ведь порой об этом и не задумываемся. Вот недавно я повторно встречался с бывшим премьер-министром Малайзии Мохатхиром Мохаммадом. Это — выдающийся человек, доктор медицины. Мы с ним познакомились еще в 1997 г., во время моего визита к ним по приглашению короля Малайзии. Мы изучали, как там работает свободная экономическая зона. У них тогда экономика развивалась стремительно, я с завистью смотрел, какие заводы у них строятся, какие производства запускаются. В то время Малайзия оставалась крупным экспортером пальмового масла, огромное количество людей занималось тем, что карабкалось по пальмам и собирало сырье. Тоже контраст. И я тогда премьеру Малайзии выразил свое восхищение их техническим прогрессом, а тот без большой радости сказал: «Да, господин президент, то, что вы видели, это большое достижение. Но все это проходит мимо моего народа, потому что мой народ необразован». Эти слова я запомнил навсегда. Технический прогресс ничто, если в этом процессе не участвует народ. Малийцы тогда открыли свои границы для иностранного капитала, но коренное население оказалось не готовым к этим переменам.

А чей опыт вы стремились повторить в республике?

— Меня в свое время удивила Финляндия: у них более 60% экспорта составляют инно-вационные проекты. Я был поражен, Финляндия — это бывшая российская провинция, когда они успели так продвинуться? Во время моего визита их президент Мартти Ахти-саари много говорил о технических деревнях, где создаются инновационные проекты. Мы в ту же поездку подписали с финнами контракт на $11 млн — купили для буинского спиртзавода оборудование для производства и молекулярной очистки спирта. У них столько высоких технологий, и мне было обидно, что у нас такого нет. Думаю: вот так тебе, Шаймиев, и надо, учись. Мы все гордимся, что нефть добываем, а они и без нефти так продвинулись. Мой младший сын, Радик, например, по работе своей многое видел, во многих странах бывал, но именно о Финляндии говорит с восхищением. Даже сказал как-то, что мог бы и пожить там, потому что в этой стране настолько сильна гармония природы и технического прогресса.

После поездки в Финляндию мы и начали создавать свои бизнес-инкубаторы. Искали по всему миру специалистов. И нашли, кстати, татарина Дениса Муратова, гражданина Швеции, который нам очень помог в организации бизнес-инкубаторов, он смог за недолгое время сотрудничества многое поменять в нашем мировоззрении. Талантливый парень, потом его пригласили в известную московскую компанию. Кстати, и опыт Швеции нам тоже был интересен: там очень высокий уровень жизни. Швеция заразила меня своими технопарками, мы их опыт переняли, создали свои. Таких результативных поездок стало все больше.

Имидж важнее нефти

Сырьевая экономика не панацея, множество стран, по словам первого президента, не имея природных ресурсов, создали очень эффективную экономику. «В свое время мы заказывали американцам исследование потенциала экономики Татарстана, так вот о нефти там было сказано крайне мало», — вспоминает Минтимер Шаймиев.

Когда и почему вы вышли на американских экспертов и в чем они увидели потенциал республики?

— В те сложные годы, в 90-е, мне довелось выступать в Гарвардском университете. По-литическое и экономическое развитие отдельных республик России тогда интересовало многих. Я был приглашен группой по урегулированию конфликтов при Школе права Гарвардского университета. Мое выступление оказалось резонансным. И в конце моего выступления раздались аплодисменты. Как потом выяснилось, это, оказывается, высшая оценка, так как аплодировать особо-то и не принято.

И тогда же после моего выступления мы договорились с президентом Гарвардского университета о том, что его экономисты проведут мониторинг экономики нашей республики и сделают заключение: в каком направлении нам развиваться. Мы тогда, кстати, одними из первых среди регионов России сделали такую современную программу развития.

Так вот через год эксперты приехали к нам с результатами исследования, объяснили нам наш потенциал. Во время презентации их программы мы впервые так точно узнали место нашей республики в мире: в какой точке земного шара, в какой точке России находится Татарстан. Они много говорили о нашей логистике, о нашем удачном расположении, об удобных водных и воздушных путях. А в конце поды-тожили — надо развивать инфраструктуру: дороги, мосты, сферу услуг. Американцы говорили: через вашу республику будут ездить многие, включая туристов, и это будет приносить основные доходы. О нефти же вообще ничего не сказали. А когда мы спросили про наше «черное зо-лото», ответили: да, у вас есть нефть, вы ее экспортируете, и ряд стран Европы ее перерабатывает. Но это было определено ими не как основной, а как резервный путь развития. Также рассказали, как нужно создавать добавленную стоимость на своей терри-тории за счет собственной переработки. Тогда-то мы твердо решили развивать нефтехимию.

Теперь я тоже думаю, что, действительно, нефть — это наш резерв. Сейчас я с ними согласен. Но тогда у меня была другая реакция. В узком кругу я тогда сказал: «Ну что, заплатили мы им $1 млн за это исследование и узнали, где мы находимся. Нам, татарам, так и надо». У них подход был очень прагматичный и реальный. И сама программа, которую они предложили, может быть, и не так быстро заработала. Но она начала менять наше мышление, подходы к развитию экономики. Успехи Татарстана тоже ведь не вдруг появились, сначала накапливалось масштабное видение перспектив развития.

Тем не менее Татарстан всегда позиционировался как нефтяная республика. Наличие у республики нефти помогало в переговорах с инвесторами?

— Безусловно. Но тут сыграл роль скорее и имидж республики. Существенно повысило нас в глазах мирового сообщества наше участие в Группе по решению международных конфликтов в Гааге. Когда все страны бывшего СССР вступили в горячую борьбу за свободу, наши муссируемые в СМИ заявления о независимости были мирными. И меня в 1995 г. пригласили возглавить группу по урегулированию конфликтных ситуаций в постсоветском пространстве, в центре обсуждения была тема «Международный опыт урегулирования этнополитических конфликтов». За один стол мы тогда собрали глав, представителей Чечни, Гагаузии, других проблемных постсоветских территорий. Известные эксперты по конфликтологии собрались из ряда стран. И я получил тогда бесценный опыт. Потому что и у нас не все было так просто. Когда вся страна бурлила, проходили уличные митинги, обострилась национальная проблема, по отношению к республике всплывало слово «сепаратизм», любой неверный шаг, любая неосторожность могли кардинально изменить ход истории. Но нам удалось не допустить масштабную конфронтацию.

Это про имидж, а по поводу нефти мне на память пришла еще одна забавная история. Однажды мы с Ринатом Галеевым, руководителем объединения «Татнефть», после очередной презентации инвестиционного потенциала Татарстана пригласили солидных бизнесменов из Европы на обед. Разговор шел о нефти, о том, сколько миллиардов тонн мы добываем на Ромашкинском месторождении. И вдруг Ринат Гимаделисламович говорит: «А мы (Татнефть) еще помогаем республике в развитии сельского хозяйства». Европейцы насторожились, начали спрашивать: вы что, и картофель выращиваете, и коров доите? А Галеев говорит с гордостью: «Да, у нас есть подсобные хозяйства, успехи лучше, чем у сельхозпроизводителей республики». Такой хохот там поднялся! Так мы сделали вывод, что нефтяникам аграрным бизнесом лучше не заниматься — это не пе-редовой опыт. Каждый должен заниматься своим делом.

Бизнес зря ждет
быстрой прибыли

Бизнес любит стабильность, потому что он вкладывает собственные деньги. А в России, по мнению Минтимера Шаймиева, понятие собственности еще в стадии становления. «Пока не будет собственника в стране, не может быть создано и гражданское общество», — отметил первый президент.

Сегодня в стране есть довольно состоятельные люди, и их немало. О каких собственниках вы говорите?

— Я говорю о нашем менталитете. Право человека на собственность — это основа основ, которой долгие годы мы были лишены. О какой экономике, о какой заинтересованности людей в развитии экономики иначе может идти речь? Вот я был сыном председателя колхоза, стаж работы моего отца превышал 26 лет. Он был хорошим хозяином, казалось, мы живем в достатке. Мой старший брат был комбайнер — уважаемый, обеспеченный человек. А когда я женился, мы с женой были рады, что нам на свадьбу папа подарил кровать на пружинах, а брат — самовар на углях. И о каком наследстве тут можно говорить? А ведь наша семья считалась состоятельной! Поймите, у человека жизнь одна. И если он за свою единственную жизнь не способен заработать столько, чтобы создать какой-то капитал и передать его детям, то откуда может быть богатой страна? Чего мы хотим? На что рассчитывали идеологи социализма? В нашей стране каждый человек был рожден для того, чтобы зарабатывать всегда все с нуля. Поэтому и выросло не одно поколение, которое вынуждено было служить, работать ради пенсии, не имея возможностей для накопления.

Я долго работал при советской власти, я знаю эту систему изнутри. Сегодня не хочется быть героем, я же сделал карьеру в этой системе, но у меня всегда было понимание, что мы живем неправильно. А когда ты видишь, как живут другие страны, то это понимание укрепляется.

Я навсегда запомнил, как Михаил Иванович Дубков, начальник дорожного управления республики, мне, молодому министру мелиорации, сообщил с огромной радостью, что уходит на пенсию и Председатель Кабмина разрешил ему купить «Запорожец». «А у меня даже денег почти хватает», — радовался он искренне. А ведь это был очень уважаемый человек, замечательный специалист, величина в своем деле. И проработал на высоком посту лет 30.

Но сегодня ситуация иная, государство совершает много попыток поддержать малый бизнес, ищет условия. Почему, на ваш взгляд, у нас он так слабо и медленно развивается, тогда как в развитых странах составляет основу экономики?

— Нужно время, ничего нельзя сделать революционным путем. А у нас еще очень мало времени прошло с момента крушения социализма. Появляется первое поколение, ви-димо, этого мало. Хорошо, что в прошлом остались все эти криминальные бизнес-разборки, тот этап уже пройден. Сегодня идет цивилизованное становление бизнеса. И учимся мы уже на мировом опыте, и программы нужные у нас есть, и рыночные термины освоили. Сейчас, на мой взгляд, мешает стремление быстро разбогатеть. Казалось бы, ничего плохого в этом стремлении нет. Но реалии совсем иные, быстрых денег не бывает. И такой подход толкает многих предпринимателей на нарушения. У нас бизнесмены хотят все и сразу, и пока они не привыкли к мысли о том, что частный бизнес — это образ жизни, как на Западе. Постепенный рост, кропотливая работа. Но рост есть, и прогресс есть. Вспомните, как несколько лет назад все хвастались крутизной своих машин. Сегодня все привыкли, и такой кичливости уже нет. Переболели. Вот и «легкими» деньгами также нужно переболеть. А показатели уже растут, сейчас удельный вес малого и среднего бизнеса в экономике Татарстана приближается к 30%. А до недавнего времени такого бизнеса в стране практически не было.

Но государство для бизнеса тоже должно лучшие условия создавать?

— Да. И создает. Недавно, например, в условиях кризиса стали предоставлять стартовый капитал начинающим бизнесменам на развитие дела. Мало того, если предприниматель создает у себя дополнительные рабочие места, то на каждого работника (в пределах 10 человек) предприниматель получает по 58,8 тыс. руб., которые он может направить на развитие дела. И, знаете, кто оказался самым предприимчивым? Крестьяне! Они и скот приобретают, и теплицы строят. Сейчас им только засуха может помешать. Но и идеологам на уровне власти нужно продолжать программы по поддержке малого бизнеса. Иначе бизнесмены могут разувериться в постоянстве господдержки. Думаю, с этим тоже все в порядке будет. С января 2011 г. начнет действовать федеральная программа микрофинансирования, по которой малому бизнесу будет предоставляться до 1 млн руб. кредита на льготных условиях. Если говорить о нашей республике, то у нас действует уникальная программа «Лизинг-грант», в рамках которой предпринимателям выделяются средства на субсидирование авансовых лизинговых платежей. В результате в прошлом году было организовано 750 новых малых производств, где создано более 4 тыс. рабочих мест.

Вы считаете, что этих кредитных продуктов будет достаточно для развития бизнеса?

— Нет, не только это, я думаю, что для поддержки бизнеса нужны более радикальные меры и решения. Например, те же тарифы. Конечно, в российской экономике еще сильно влияние естественных монополий. Велико их влияние и на процесс инфляции. Хотя официальные лица до прошлого года не признавали, что повышение тарифов является первопричиной роста инфляции. А я об этом всегда открыто говорил руководству федерации, но надлежащей реакции не последовало. Считали, что в росте цен свекла и морковь виноваты. Алексей Кудрин всегда говорил, что овощи дорожают — инфляция началась. Да, в какой-то степени это так, но рост этих цен несопоставим с 25%-ным ростом тарифов на услуги монополий. Закладывая такие высокие тарифы, мы сами провоцируем инфляцию. И даже если мы на Запад продаем газ по высокой цене, нужно учесть, что там и уровень жизни другой. А наше население потреблять газ по таким высоким ценам еще не может. К тому же рост цены на газ по цепочке отражается и на тарифах на жилищно-коммунальные услуги. Подчеркну, что нужно поддержать бизнес и в отношении тарифов. Если валовой продукт страны на 60% будет состоять из продукции, производимой малыми и средними предприниматели, то в мире экономически сильнее России, пожалуй, никого не будет.

Кризис не мог не случиться

Вопрос о причинах кризиса Минтимер Шаймиев в беседе с «ДК» поднял по собственной инициативе. «Я много читал аналитических материалов на эту тему за последние годы и размышлял. И пришел к выводу, что сбой мировой финансовой системы был закономерным», — рассказал первый Президент РТ.

Что, по вашему мнению, стало причиной нынешнего кризиса и в чем его осо-бенность?

— Во-первых, сразу замечу, что мировой капитал прежде не сталкивался с тем, с чем он столкнулся в последнее время. Кризис уникален тем, что к настоящему моменту финансовые рынки вышли на высочайший уровень технического прогресса, растет уровень глобализации. Ситуацию усугубило и то, что прежде в мире не было такой огромной разницы в уровне жизни стран.

У капитала свои законы развития, как у всего в этом мире. Вспомните лекции из институтской программы по трудам К.Маркса, все уже было написано более ста лет назад. Не случайно в период кризиса интерес к «Капиталу» Маркса в мире заметно увеличился — продажи его трудов возросли в разы. Нынешний кризис заставляет многих пересмотреть отношение к Марксу, потому что именно он первым обозначил глубинные причины кризиса капиталистической системы.

Когда человек начинает думать, что все ему подвластно, он бывает жестоко наказан. Так и случилось. Капитал «показал свое истинное лицо» и «распорядился» восстано-вить баланс. И в этом нет ничего неожиданного и сверхъестественного.

Как, по вашему мнению, должна развиваться экономика Татарстана в будущем?

— Во-первых, всем экономистам рекомендую перечитать «Капитал» Маркса, особенно учение о накоплении и потреблении, тогда станет понятнее, почему произошел этот кризис. Больше изучайте оценки великих экономистов-финансистов, не нужно стесняться учиться. Мы новички в рыночной экономике, значит, нам не зазорно перенимать чужой опыт и знания.

Нам известно, что сегодня инновационное развитие — стратегический приоритет всех регионов Российской Федерации и России в целом. Только таким образом страна может стать конкурентоспособным участником мировой экономики.

Очевидно также, что лидерами мирового экономического развития будут не столько крупнейшие производители, сколько центры генерации знаний и центры принятия решений.

Задача построения инновационной экономики — сложная, но ее надо решить. Я хотел бы привести слова одного из руководителей института менеджмента и инноваций Калифорнийского университета Генри Чезборо. В одном из интервью он сказал, чтобы экономика, основанная на знаниях, заработала эффективно, необходимы определенные институциональные условия. Естественно, в развивающихся странах таких условий нет или их недостаточно. Но, чтобы сделать шаг вперед, необходимо направить экономическую политику на те цели и задачи, к которым сейчас стремятся развитые страны. То есть нужно попасть не туда, где экономика развитых стран была вчера, а сразу туда, где она окажется завтра.

Анна Саушина, Артем Тюрин

Фото: Егор Алеев

Фото: Егор Алеев

Фото: Егор Алеев

Фото: Егор Алеев