Пора разрабатывать план "Б" - кризис может случиться завтра

Сергей Алексашенко, директор по макроэкономическим исследованиям ГУ ВШЭ

При всем том, что Россия занимает седьмую часть земной поверхности, она не является изолированным государством, как бы нам этого ни хотелось. Вот мы говорим: у нас особый путь, у нас особые интересы, у нас особый менталитет. Ничего подобного, это все неправда! Мы являемся частью Земли, частью мировой экономики. Хотим или не хотим — мы конкурируем со всем остальным миром. И если мы будем проигрывать конкуренцию, значит, мы будем проигравшими.

Россия зависит от мира. И это не только цена на нефть, хотя, конечно, это очень важный фактор, но и состояние мировых финансовых рынков. Так вот, в отношении этих двух факторов — и цены на нефть, и мировых финансовых рынков — уже складывается весьма неблагоприятная ситуация. Происходит быстрое замедление темпов роста экономики США и Европы. Этому есть очень понятное объяснение: после кризиса население и компании занимаются тем, что расплачиваются по долгам, улучшают свое долговое бремя, банки рекапитализируются и выдают меньше кредитов, бюджеты должны снижать дефицит и государственный долг, поэтому повышают налоги. И все это еще больше давит на экономическую активность. И последствия этой ситуации будут сохраняться примерно семь-десять лет. Это не проблема одного квартала.

Последний мировой кризис 2007-2009 годов оказался настолько тяжелым, настолько болезненным, что для борьбы с ним государства потратили огромные ресурсы. И то, что мы сегодня наблюдаем и в США, и в Европе, это некий вторичный эффект: лекарства, которые принимали от болезни, оказались настолько сильнодействующими, что теперь нужно лечить последствия приема этих лекарств. По своим характеристикам ситуация, которая сегодня складывается в Европе, вообще говоря, безумно, безумно тревожная.

Федеральный бюджет США остро нуждается в сокращении расходов или увеличении налогов до 10% от валового продукта. Вы понимаете, насколько сильно им это нужно. Ситуация будет обострять проблему безработицы. В Америке уже никто не имеет устойчивых доходов, население отказывается брать дешевые ипотечные кредиты.

Если Америка сокращает потребление, сокращается экспорт Китая, так как это основной поставщик в США сегодня. Китай, соответственно, тоже начинает сокращать расходы — экспорт металла, нефти — всего того, что ему экспортирует Россия.

Европа также находится в сложной ситуации, там колоссальные долговые проблемы у многих стран. Возможно, я, обжегшись на молоке, дую на воду, но мне кажется, что если сравнивать, проводить аналогии с 2008 годом, то сегодня европейская финансовая система находится где-то посередине лета 2008 года. И мы понимаем, что после лета всегда следует осень.

Не хочу сказать, что кризис наступит через полтора месяца, он может наступить через неделю, а может через 6 месяцев. Конечно, может случиться что-то такое, что кризиса финансовой системы Европы удастся избежать. Но мне кажется, что это маловероятный сценарий.

Соответственно, если финансовые рынки закрываются в Европе, то для российского бюджета, помимо угрозы снижения цен на нефть, которая очень важна для доходов бюджета, возникает угроза того, что нельзя провести приватизацию, потому что ваши активы никто не будет покупать. Нельзя заимствовать на финансовых рынках, потому что в долг никто никому не будет давать. И это означает, что российский бюджет может столкнуться с жесточайшими проблемами, когда у него будет нехватка денег.

Резервного фонда, который есть у России, хватит ровно на один год. То есть мы должны четко понимать, что принципиальные различия кризиса образца 2008 года и образца 2012 года в том, что в 2008 году резервного фонда хватало на три года. Хотя министр финансов и считал, что лет на семь хватит, реально его хватило на три.

В кризис 2008 года основная часть наших денег — государственных денег, которые пошли на антикризисные мероприятия, — была использована совсем на другие цели. Примерно 40% всего государственного антикризисного пакета пошло на спасение банков. Еще 20% антикризисного пакета ушло на поддержку нефтяников. Представляете? Выяснилось, что сектор, который нужно поддерживать больше всего, это банковский сектор и нефтяники. А вот на то, что называется поддержкой экономики, созданием спроса, ушло чуть больше 10% антикризисного пакета.

Вот, собственно, мой совет друзьям в правительстве был в этом: попробуйте сформулировать решения о том, какие расходы в бюджете вы сократите. И на что потратите деньги, чтобы экономика получила дополнительную поддержку. И бизнесу говорю — пора разрабатывать план «Б».

Сергей Алексашенко